Мальцов Сергей Иванович

Сергей Иванович Мальцов происходил из семьи основателей стекольного и хрустального производства России — купцов Мальцовых. Родился в 1810 году в семье орловского помещика, крупного землевладельца и владельца фабрик Ивана Акимовича Мальцова и Капитолины Михайловны Вышеславцевой.

В 1830 году Сергей Мальцов поступил служить в лейб-гвардии кавалергардский полк. В 1832 году он был произведен в поручики, но через год в связи с болезнью был вынужден выйти в отставку. Лечился он в Европе, где, помимо всего прочего, проникся социалистическими идеями, а также усовершенствовал свои знания в химии и механике.

В 1834 году Мальцов вторично поступил на службу в кавалергардский полк и был назначен адъютантом к принцу Ольденбургскому. В его формулярном списке написано: «Адъютант принца Ольденбургского, кавалергардского ее величества полка ротмистр, из дворян Орловской губернии. За родителями его состоят в Орловской, Тульской, Калужской и Смоленской губерниях 2000 крестьян».

В 1849 году Сергей Мальцов, несмотря на ожидавшую его блестящую карьеру при дворе, в чине генерал-майора вышел в отставку и уехал в родовое имение Дядьково. Неожиданное решение 39-летнего генерала было вызвано главным образом его желанием воплотить в жизнь социалистические идеи Роберта Оуэна и Шарля Фурье, которые в ту пору в Европе были очень популярны. Вкратце эти идеи сводились к тому, чтобы повсеместно создать трудовые общины, где народ работал бы не покладая рук, причем, единственно из любви к труду.

В наследство от отца Сергей Мальцов получил несколько десятков заводов и фабрик, расположенных в промышленном районе, площадью свыше 200 тысяч гектаров. Вот на этом полигоне он и принялся реализовывать идеи заморских мудрецов.

Первым делом генерал переодел рабочих и крестьян в униформу и заставил их ходить организованно, то есть строем. Домашняя посуда, по мысли Оуэна и Фурье, тоже должна быть у всех одинаковой, а потому Сергей Мальцов закупил американское оборудование и первым в России начал лить стеклянную посуду с помощью пресса. Особенно удачными получились граненые стаканы — они были дешевыми и очень прочными. Спрос на них по всей России был ажиотажным. В народе за ними прочно закрепилось название мальцовских. Кстати, верхнюю каемку стакана издавна называли «маруськиным пояском». Так и говорили: налить по «маруськин поясок».

Деньги к Сергею Мальцову потекли рекой, а потому он решил развить успех, создав еще одну образцовую трудовую общину, на сей раз в Крыму. Еще в 1828 году его отец, купаясь в Симеизе, утопил дорогой перстень. Присутствовавший при этом приятель Ивана Акимовича Александр Грибоедов в шутку предложил ему приобрести участок берега, чтобы перстень остался в собственности. Мальцов-старший так и поступил, купив у командира греческого Балаклавского батальона Ревелиоти 30 десятин земли.

Сергей Мальцов решил пойти по стопам отца и приобрел в Симеизе обширные имения Потоцкого и Нарышкина. Общая площадь владений, на которых генерал намеревался разместить общину, составила 567 десятин (около 619 гектаров).

В центре будущей общины на высоком холме Сергей Мальцов построил стеклянный двухэтажный дворец. Для этого дворца, подозрительно напоминавшего граненый стакан, на Людиновском железоделательном заводе изготовили деревянный сруб и металлический каркас, которые затем на подводах отправили в Крым. Жить в этом доме было совершенно невозможно — зимой пронизывала стужа, а летом донимала жара. Современники терялись в догадках, для чего именно генерал воздвиг это нелепое сооружение, склоняясь к тому, что таким образом он решил сделать рекламу своему граненому стакану.

Но, насколько можно судить, создать трудовую общину в Крыму генерал не смог. Видимо, не нашлось желающих ходить строем. Даже его стеклянный дворец в 1884 году по недосмотру камердинера Ивана Лифляндева сгорел дотла. Впрочем, ходили слухи, что дворец умышленно подпалили противники социализма и граненого стакана.

В вотчине генерала тоже все пошло не так, как он ожидал, — очень некстати была затеяна отмена крепостного права, а ведь все члены трудовой общины были крепостными. Когда в кругах дворянства и купечества началось обсуждение реформы Александра II по освобождению крестьян, генерал был в первых рядах ее противников. «Освобождение народа, — доказывал он, — смягчит его сердце и научит жить по расчету, а не по внушению страстей и потому будет губительно для народа».

Но реформа все же была проведена. Чтобы удержать крестьян в трудовой общине, Мальцов начал выдавать заработную плату эрзац-деньгами, на которые члены общины могли купить все необходимое лишь в мальцовских лавках. Цены на товары генерал устанавливал сам. Рабочим он платил очень мало, но зато строил дома, школы и больницы. Он даже проложил узкоколейку протяженностью 203 версты, которая связала все его заводы и поселки.

Репортеры российских газет с воодушевлением писали о хозяйстве Мальцова: «Царство это является оазисом среди окружающего бездорожья и бескормицы. Тут работают более ста заводов и фабрик; на десятках образцовых ферм обрабатывается земля. Здесь нет роскоши и излишеств, нет и нищеты, нет голодовок». Правда, позднее выяснилось, что генерал щедро субсидировал хвалебные статьи в прессе и демонстрировал журналистам лишь образцовые поселки и заводы, но его можно было понять: правительство отказывало Мальцову в предоставлении крупных государственных заказов, вот он и привлекал общественность на свою сторону.

В конце концов, этот островок социализма погиб, не выдержав конкуренции с другими заводами и давления со стороны правительства, недовольного тем, что на территории Российской империи имеет хождение частная валюта. 6 апреля 1888 года промышленно-торговое товарищество Мальцовых было признано несостоятельным должником. Генерал, уверенный, что его разорили, дабы опорочить светлую идею социализма, бросил все дела и уехал в Симеиз.

Лев Толстой, сопровождавший в Крым тяжело больного тульского губернатора — родственника Мальцова, в одном из своих писем так отозвался о хозяине имения в Симеизе: «Он замечательно бодрый, живой старик и неглупый, но очень испорченный властью…»

Умер генерал в 1893 году по дороге в Петербург и был похоронен в фамильной усыпальнице в селе Дядькове.

Источник:

Первая крымская информационно-аналитическая газета.