Старицкий Владимир Андреевич

Наверное, впервые на страницах истории села Романовского появилось имя знаменитого князя, двоюродного брата царя Ивана Васильевича Грозного – Владимира Андреевича Старицкого, как вотчинника здешних мест. Это Провидение послало книгу историка С. Шумакова «Обзор грамот коллегии экономии». Книга издана в 1917 году. Допустимо, что историкам тех бурных лет было не до актов Шумакова. Только этим можно объяснить упущение нашими историками информации о Владимире Андреевиче Старицком в качестве вотчинника Марининской волости и хозяина Романовской волости. Вот что опубликовал С. Шумаков в своей книге: На «жалованной вотчинной подтвердительной грамоте Кержацкому строителю Васьяну на монастырские рыбные ловли к грамоте 1438 (копии)» от 30 апреля 1554 года царская подпись не сохранилась, но сохранилось подтверждение князя Владимира Андреевича от 13 августа 1568 года из г. Дмитрова (тогда уже князя Дмитровского).

25 августа 1568 года датирована следующая «жалованная тарханная князя Владимира Андреевича подтвердительная к жалованным грамотам Василия II и III и Иванов III и IV на „которые их (монастырские) люди и крестьяне и дворники их торгуют монастырским товаром и которые в нашей отчине в их селех и в деревнях и в слободах и у варницах… и во дворех в Троецких и в Кержатских живут, опричь душегубства“. Согласно грамоте, вотчинник Марининской волости князь Владимир Андреевич не вмешивается в дела своих соседей по волости, кроме криминальных дел. Писавший о княжеских и царских грамотах Киржацкому монастырю И.Ф. Токмаков (1884 г.), почему-то не упомянул грамот князя Дмитровского (бывшего Старицкого). Неужели кроме С.Шумакова их никто не видел?

И, наконец, третья грамота князя от 31 августа 1568 года: „От князя Володимера Ондреевича арх. Левкию з братьею. Посылали есте бити челом государю царю и великому князю о том: в нашей отчине в Переславском уезде в Марининской волости по реке по Шерне ваши монастырские ловли изстари по государским жалованным грамотам. И наши де дети боярские в ваши рыбные ловли что по реке по Шарне вступаютца и вашим рыболовем в реке Шарне ловити на вас не велят. И г-рь царь и в. князь о том писал к нам. И мы про те рыбные ловли сыскали, что те рыбные ловли по реке по Шарне изстари ваши по госуд. жалов. грамотам. И как к тебе ся наша грамота придет и ты бы в нашей отчине в Переславском уезде в Марининской волости в реке Шерне велел рыбу ловити своим рыболовем на собя по старине, как было преж сего. А мы в те ваши рыбные ловли своим детем боярским вступатися вперед не велели. Писан в Дмитрове лета…“

Судя по датам грамот (август 1568 г.), князь Дмитровский-Старицкий, хозяин Марининской волости, вступив в управление, сразу хотел урегулировать хозяйственные отношения со своими соседями, чьи земли лежали в его Марининской волости. Но, видно, по жалобе на него Киржачских монастырских вотчинников, царь решил поставить Владимира Андреевича на место – пусть все будет по „старине“; власть князя в его собственной вотчине по указанию царя касалась только суда и расправы, и только в случаях душегубства на земле его арендаторов. Даже рыбу нельзя ловить для хозяина в реке Шерне.

Не удалось по грамотам выяснить, где же в 1568–69 гг. находилось вотчинное место князя Владимира Андреевича – или близ реки Шерны, или на соседнем (на Малом Киржаче) селе Маринкине, или где-то между ними, а почему бы не в селе Коведяеве, которое вдруг осталось без полномочий станового центра. И, еще. Всего год и несколько месяцев осталось прожить царскому брату в правах вотчинника Марининской волости – в октябре 1569 года на (реке?) Богоне вместе с женой, младшей дочерью и челядью князь будет отравлен, причина убийства – подозрение в измене. Поскольку в Синодике царя Ивана местом смерти князя Дмитровского-Старицкого названа Богона (Богана) – так называли приток Большого Киржача и саму реку, то вполне возможно, что страшное событие произошло не у села Шимохтино, как предположил Н.С. Стромилов, а вниз по реке – или у села Мячкова, или у других сел или деревень на Большом Киржаче, расположенных ближе к рекам Шерне и Малому Киржачу. Но это только рассуждения. Марининская волость была велика, и трудно найти место последней вотчины опального князя и его семьи. Новые версии по поводу места на „Богоне“ возникли при посещении села Романовского. Бого (а)но (ударение на первом слоге) — название озерка, сформировавшегося в старице р. Малый Киржач на правом берегу; выше по склону расположилась древняя деревня Погорелка, напротив, на другом берегу, село Романовское. Уж не около ли этого озерка, а не на р.Богоне, нашел смерть князь Владимир Андреевич со своими ближними и слугами, а вотчиной его могло быть село Романовское, в те годы центр земской волости. По третьей версии, смерть могла настичь князя и его близких действительно на р. Богоне, но не в Шимохтино, а в деревне Савино, расположенной невдалеке от слияния двух рек — Большого (Богона) и Малого Киржача. Название Савино более походит на Слотино (по Карамзину), чем Шимохтино, как думал Н.С. Стромилов. Савино — деревня бывшей Романовской волости.

Изучение биографии князя Владимира Андреевича уже с точки зрения владельца Марининской волости, показало, как запутана не только информация о месте смерти князя, но и предшествующие ей гонения семьи Старицких по часто сменяющимся вотчинам. Называются совершенно разные даты обмена с Иваном Грозным родового Старицкого удела на новые вотчины, определенные царем. Во многих справках упоминается город Романов на Волге, якобы полученный при очередных обменах. Просмотренная литература не дала четких ответов по истории этих обменов. Вероятно, со времен XVI века не сохранились многие документы, что и путало историков. Только благодаря публикации С. Шумаковым и Л.Черепниным жалованных грамот, подписанных Владимиром Андреевичем, и двух меновых князя и духовной царя Ивана можно с уверенностью назвать место смерти князя Дмитровского-Старицкого и указать его последнюю вотчину. По Н. Сербову в последние годы жизни В.А. Старицкого происходили следующие события: „… в 1563 году (после ссылки Евфросинии Старицкой — матери князя) царь ездил к Владимиру Андреевичу в Старицу и Верею, но при этом все его стольники и дьяки были взяты на государеву службу, а Владимиру Андреевичу дали других… Через некоторое время царь дал Владимиру Андреевичу в Кремле большое место для постройки дворца, но в то же время постарался отнять у него весь родовой удел, прикрыв этот шаг маскою обмена на другие вотчины. В январе и марте 1566 года Владимир Андреевич уступил царю Старицу и Новый Городище с их уездами, Алексин, Верею, Волково, Любуцкое и Холмские волости, получив взамен г. Дмитров с уездом, Боровск и Звенигород, Козьмодемьяновский и Каменский Станы и городище Стародуб-Ряполовский. Вскоре у него отобрали и часть новых поместий, вместо которых ему дали Романов на Волге“. Романова на Волге старицкий изгой по-моему мнению не получал, а получил Марининскую волость с центром в селе Романовском Борисоглебского стана, о чем свидетельствуют три грамота августа 1568 года, подписанные Владимиром Андреевичем, как вотчинником. Видимо историков запутало сочетание названий Романовского в Борисоглебском стане с Романовым – Борисоглебским. Город Романов на Волге в 1563 году по грамоте царя Ивана был заселен знатными ногайскими мурзами-татарами, добровольно перешедшими со своими воинами на службу к московскому царю. Иван Грозный никогда не забывал о существовании в Романове вооруженных татарских отрядов,… и поэтому в духовной грамоте он наказывает сыну Ивану; «… а держи его (Романов), сын мой, за Нагайскими мурзами по тому, как было при мне. А отъедут куды-нибудь или изведутся, и город Романов сыну моему». Все бывшие вотчины князя Дмитровского-Старицкого отдаются старшему сыну Ивану. «А что дал есми князю Володимеру Андреевичу в мену, против его вотчины, городов и волостей, и сел, городы, и волости, и села сыну моему Ивану, а княжь Володимерова сына, князя Василья, и дочери, посмотря по настоящему времяни, как будет пригоже». В соответствии с духовной царя, с. 1572 по 1581 год владельцем Марининской волости с селом Романовским был старший сын Грозного – Иван Иванович.

Недолго Марининская волость и ее центр — село Романовское, были во владении царевича Ивана. Нет сведений, кому они достались после его смерти. Более поздняя духовная царя историками не упоминается.

Таким образом, место казни князя Владимира Андреевича, как указано в синодике, вероятнее всего находилось на озерке «Богано», рядом с селом Романовским. Поэтому князь здесь встречал царя с семьей и челядью.

Кому не по душе новая версия последних лет жизни брата царя Ивана в нашем селе Романовском, пусть переубедят меня с документами на руках. А пока, «снимите шляпы» в память князя и его села Романовского.

P.S. Жители села Романовского уверяли меня, что недалеко от бывшей церкви находился склеп князя Романовского. Такого в нашей истории не было, хотя фамилия дворян Романовских известна. Уж, не с князем ли?

В. Боравская

Источник:

В. Боравская «Опальный князь»