Сычугов Савватий Иванович
Сычугов Савватий Иванович [27.9(9.10).1841, с. Подрелье Орловского уезда Вятской губернии — 6(19).2.1902, с. Верховина Орловского уезда Вятской губернии] — врач, основатель санитарной организации во Владимирской губернии, историк медицины. Из семьи священника. Окончил Вятскую духовную семинарию. В 1860 поступил на медицинский факультет Московского университета. В 1861 отчислен за участие в студенческих волнениях. Через 3 года смог продолжить учебу. Окончив университет, в течение 3-х лет служил военным врачом. Вернувшись в Орловский уезд, служил земским врачом в с. Великорецком. С 1879 — земский врач в с. Васильевском Шуйского уезда. Занимался изучением санитарного состояния уезда, местной патологии, демографических показателей. На первом Владимирском губернском съезде земских врачей был избран председателем санитарной комиссии (1882), которая стала организационно-методическим центром для губернской земской медицины. Сычугов предложил санитарно-статистическое обследование, создание амбулаторий в отдаленных селениях, ввел единообразную форму регистрации болезней. В 1884 разработал комплекс санитарно-гигиенических, организационных и экономических мер по борьбе с холерой. В оздоровлении санитарной обстановки большое значение придавал строительству больниц в соответствии с нормами, улучшению водоснабжения, охране рек, подземных вод, очистке городов, санитарному просвещению. Был избран председателем подсекции земской медицины, впервые образ. на 7-м съезде естествоиспытателей и врачей (Одесса, 1883). За владимирский период жизни Сычугов опубликовал в сборниках материалов губернских съездов земских врачей более 10 работ. В 1889 оставил службу из-за болезни и уехал на родину.
Источник:
Владимирская энциклопедия: Биобиблиографический словарь / Администрация Владимирской области, Владимирский Фонд культуры. — Владимир, 2002. 536 с.: ил.
Савватий Иванович Сычугов - врач, просветитель, меценат, основатель первой общедоступной библиотеки в селе Верховино, чьё имя носит Центральная библиотека посёлка Юрья.
Родился Савватий Иванович 27 сентября 1841 года в селе Подрелье Орловского уезда Вятской губернии в семье священника. Счастливое детство в селе Великорецком с играми, экскурсиями в поля и леса, с книгами, с учёбой «играючи» - потому что всё легко даётся, потому что рядом умный и любящий наставник - родной дед, у которого он воспитывался с 3 до 8 лет.
«Деда сопровождал я всюду, а он был большой мастер говорить и, что для меня было особенно важно, в своих рассказах умел приноравливаться к уровню развития своих слушателей. Он любил природу и кое-что понимал в естественных науках: поэтому его рассказы во время наших летних и осенних экскурсий по полям и лесам были для меня очаровательны. Бегал я по полям и один, и с своими приятелями, приглядывался к крестьянским работам, а посильные и сам, с грехом пополам, выполнял, Каждую службу ходил я в церковь, пел и читал по - дьячковски, что я начал, впрочем, делать ещё шести лет... С увлечением отдавался я борьбе и особенно играм на вольном воздухе; в играх, впрочем я не позволял озорства.»
Для детей духовенства открывало дорогу к образованию поступление в духовное училище / бурсу /, куда и устроил его отец.
Ежедневные побои, полуголодное существование, тупую зубрёжку «святых писаний» - всё это пришлось испытать Сычугову. «На третий день моей бурсацкой жизни мне пришлось видеть с ужасом и каким-то оцепенением, как по приказу учителя человек 15-20 были высечены большей частию до крови, иные из них получили не менее 40 лоз. В классе стоял какой-то адский гомон: один стонет, другой всхлипывает, третий кричит благим матом; четвёртый пронзительно визжит; к этим тяжёлым звукам присоединяется ещё свист лоз. И вся эта вакханалия продолжается 1,5-2 часа....
3 сентября 1850 года совершилось кровавое бурсацкое крещение! Памятное же это число было для меня. Затем порки стали повторятся чуть не ежедневно. Учителей, самоё училище, да и большинство товарищей я возненавидел от всей души. Учителя это, вероятно, заметили и стали драть меня напропалую, так что струпья на ягодицах составляли обыденное явление. Более всего меня возмущало то, что я никак своим детским умишком не мог постичь, за что меня безжалостно бранят, бьют и секут.»
Врождённое отвращение к пороку, страсть к книге, размышлению и чтению удержали юношу от падения, не искалечили и не загубили, как это случилось со многими бурсаками. Зато воловье терпение, выработанное бурсой, позволило позднее работать по 15 - 17 часов в сутки.
После того застенка, каким была бурса, духовная семинария казалась Сычугову уже «благом». Там, по крайней мере, не били. Товарищи называли его «башкой» за способности и блестящие ответы на экзаменах. Перейдя в семинарию, Сычугов становится самым активным читателем семинарской библиотеки. Но его растущие интересы и запросы пришлись не по душе духовным наставникам. Несправедливо обвинив юного книголюба в порче одной книги, администрация лишила его права быть читателем библиотеки.
В семинарии Савватий Иванович познакомился с Александром Александровичем Красовским, преподавателем семинарии, основателем библиотеки в Вятке, к советам которого он прислушивается. Сычугов становится активным участником нелегальных чтений и обсуждений статей Белинского, Герцена, Чернышевского, проходивших на квартире Красовского. Юного семинариста, горячо увлекающегося мыслями Белинского и Герцена об общественном долге, о служении народу «должность поповская» уже не привлекает. Он мечтает поступить в университет. Делать церковную карьеру, даже просто быть добрым сельским батюшкой, не позволяла его душа. «Поп без веры - это какой - то нравственный урод», - считал он.
Мечту об университете семинаристу пришлось хранить в тайне - «начальство стерло бы меня с лица земли,... ведь таких оказий как поступление в богомерзкий университет, ещё не бывало». Савватий прячется со светскими учебниками в укромных уголках семинарии, ежеминутно ожидая разоблачения, аккуратно строчит проповеди и другие сочинения по семинарскому курсу и одновременно за год осваивает семилетний гимназический курс, начиная с нуля, без которого невозможно поступление в университет. Он занимался по 15 — 17 часов в сутки. Впоследствии Савватий Иванович вспоминает это время как самое счастливое в своей жизни. Время упорных занятий было окрашено и посиделками в заветной комнатке библиотеки Красовского. Убеждения, выработанные в эти годы, определили стиль и смысл жизни. Семинарию он окончил первым, но во втором разряде – из-за неблагонадёжного поведения.
С 60 рублями, которые еле набрал ему отец на год вперёд, Сычугов отправился в неведомую ему Москву. Он поступил на медицинский факультет Московского университета, блестяще сдав экзамены. Конкурс, как сейчас бы мы сказали, был 5 человек на место.
«За весь год я и пятака не истратил на чай и сахар», - вспоминает Сычугов. Аскетическая студенческая жизнь была вынужденна: у отца дочери на выданье - он помогать сыну не мог, а дедов дом, сдаваемый внаём и отошедший к внуку по завещанью, вскорости сгорел. Студент покупает на рынке какие-то обноски, стирает бельё сам на Москве-реке, ведёт жизнь полуголодную и с ужасом ждёт осени - ведь придётся тратить последние гроши на освещение.
Борьба с нуждой идёт с переменным успехом. Но Сычугов горд и от помощи в одной из редакций отказывается, берёт только гонорар за публикацию своих статей: «подаяниями жить не желаю, я ищу только работы». Но даже репетиторство для него закрыто: ведь на нём сапоги, пропахшие дёгтем, и костюм, в котором «нельзя явиться в порядочный дом». Бедный студент не гнушается никакой работой - он проверяет счета у мелких лавочников, таскает многопудовые кули с барок на Москве-реке в лабазы и, наконец, ждёт появления первых пестов в лугах...
Правда, он успевает ещё и посещать студенческие кружки и землячество. Правда и то, что наивный провинциал быстро распознаёт политическую трескотню, хотя не избегает увлечения людьми незаурядными.
Не заглядывая в университет в течение учебного года, он дней за пять до начала экзаменов пристраивался к какому-либо кружку студентов, слушал чтение ими лекций и выдерживал не хуже их экзамены.
В октябре 1861 года произошли студенческие волнения. Многих студентов арестовали или исключили из университета. Среди исключённых был и Савватий Иванович Сычугов.
С несколькими копейками в кармане, с узелком под мышкой и мучительным вопросом «Куда идти и где приклонить голову?» он очутился за пределами Москвы. Ради хлеба насущного три года он скитался по матушке России, работая в бурлацкой и плотницкой артелях. Вернувшись на студенческую скамью, несмотря на множество трудностей и препятствий, в 1868 году он окончил университет. Сычугов надеялся серьёзно заняться наукой, но обострение туберкулёза помешало ему закончить сдачу экзаменов на степень доктора медицины.
Обязательную военную службу он проходит в полку в Забайкалье в лазарете на 20 коек, который с первого же дня был битком набит разнородными больными. Здесь он понял, каких глубоких знаний, какого огромного опыта требует профессия врача. А посоветоваться было не с кем. Ближайший врач находился в 80 верстах. Невыносимо тяжело было идти на ощупь. Сычугов работал без устали, перебегая от книги к больному, а от больного опять к книге. А толку было мало. К сожаленью, стали скоро его солдатики умирать. Будучи в отчаянии, Савватий Иванович готов был бросить свою профессию, да нельзя было. Его диагнозы при вскрытии подтверждались, и всё же он чувствовал себя виноватым за смерть каждого больного, а совесть ему нашёптывала: «Да так ли ты их лечил?»
Очень помогали ему в работе книги, из личной библиотеки, которые он начал покупать, несмотря на безденежье, ещё в годы учёбы в университете.
Местный климат плохо сказывался на здоровье, и Савватий Иванович два раза ездил в Питер хлопотать о своём переводе. Наконец, 1 сентября 1868 года он получил предписание военно-медицинского ведомства ехать в Херсон, где прослужил в дисциплинарном батальоне около трёх лет.
Отработав положенный срок батальонным лекарем, Сычугов в 1871 года возвращается на родину в село Великорецкое в качестве земского врача. В ноябре 1872 года он женится на Екатерине Николаевне Новиковой, дочери заслуженного пензенского педагога.
Изучив медико-санитарное состояние северной половины Орловского уезда, Сычугов представил земскому собранию подробный доклад. В нём была нарисована печальная картина медицинской беспомощности населения. Доводы приводились столь убедительные, что земцы решили срочно строить в Великорецком больницу. Когда та была готова, комиссия особо отметила экономию средств, высокое качество работ и личное участие в них самого Сычугова, наградив его 300 рублями.
При больнице был приёмный покой, аптека, флигель для врача. Участок медицинского обслуживания Великорецкой больницы в те времена был очень широк: 65 км с запада на восток, 68 км с юга на север. Больница вскоре стала образцовой. В первый год существования больницы было всего лишь несколько сот амбулантов, для более тяжёлых больных находился стационар на 5 коек. А уже через 8 лет (последний год работы) было 17000 амбулаторных посещений, в среднем 55 больных в день.
Савватий Иванович, кроме своей врачебной деятельности, обучал сельскую молодёжь различным ремёслам, в т.ч. столярному. Он добился у земства, чтобы каждому юноше по окончании обучения в Великорецкой школе выдавался столярный инструмент, приобрести который крестьянскому сыну было трудно.
Сычугов публикует в печати научные и литературные статьи («Оспа, возносимая на лоно Авраама», «Открытый вопрос» и др.), участвует в съездах врачей губернии. В сентябре 1877 года на заседании Вятского общества врачей Сычугова избрали членом этого первого на Вятской земле научного объединения.
В 1878 году Савватий Иванович обратился в земское собрание с просьбой отменить обязательное соблюдение постов для детей и предложил ввести в школах преподавание элементов гигиены и гимнастики, даже сделал школьное пособие макет здорового крестьянского жилища. Но эти и многие другие предложения Савватия Ивановича Сычугова были отклонены. Дело дошло до того, что Сычугову не стали давать лошадей для разъездов по деревням, где постоянно возникали очаги сыпного тифа и других болезней. Из-за невыносимой моральной атмосферы и обострение серьезной болезни, которая иногда не давала ему возможности выходить дальше больницы, Сычугов покинул Великорецкое. После восьмилетней работы в Великорецком Сычугов уволился и в 1879 году уехал к родственникам жены во Владимир. Пришлось серьёзно лечиться.
На Владимирщине Сычугов вначале работал врачом 2-го участка Шуйского уезда (Ивановская область) и жил в селе Васильевском. На первом съезде врачей губернии в августе 1882 года он сделал блестящий доклад о санитарном состоянии своей Васильевской волости. Доклад вызвал оживлённые прения и массу вопросов. Этот доклад положил начало санитарному исследованию губернии, автор его был избран заведующим вновь созданной санитарной комиссии, которая изучала рождаемость и смертность населения, вела учёт случаев заразных заболеваний, чтобы своевременно принимать меры к прекращению эпидемий.
За 1882-1886 годы во «Владимирском земском сборнике» и в «Вестнике Владимирского земства» было опубликовано около 20 статей Савватия Ивановича по медико-санитарным вопросам. Так популярная беседа для крестьян «О холере» переиздавалась 6 раз. «Врачи, искренне любящие родину, должны, - указывал Сычугов, - одной из важнейших задач своей профессии признать: обеззараживание народных мозгов от разных предрассудков, суеверий и других нелепостей, проводить в массу самые необходимые медицинские знания».
Сычугов стал известен как талантливый и неутомимый деятель общественной медицины. Несмотря на явные успехи земской медицины на Владимирщине в 1888 году земство неожиданно отказало в средствах на врачебные съезды, посчитав их дорогими и бесполезными и даже вредными.
Вскоре у Сычугова умирает жена, и он оставляет службу отдав земству так много сил и около 10 лет. При выходе в отставку Владимирское земство назначило Сычугову 1000 рублей награды. Передавая эти деньги в фонд медицинской кассы (для пенсии врачам), Савватий Иванович в письме профессору Вячеславу Авксентьевичу Манассеину сообщал о себе: «почечные камни лишают меня возможности ездить в экипаже, а нажитое в последние годы, благодаря переутомлению глаз, расстройство зрения мешает кабинетным работам... Остался единственный выход из моего некрасивого положения - это вольная врачебная практика. Но так как городская жизнь с её дрязгами, фальшью и прочим мне приходится не по нутру, то я решил с мая настоящего 1889 года открыть свою лавочку в деревне. Я предполагаю поселиться в одном из медвежьих уголков Вятской губернии на окраине бывшего своего участка, в котором я работал первые 10 лет своей земской службы и с обывателями которого находился в идеально хороших отношениях. Глушь я выбрал потому, чтоб не быть конкурентам земским товарищам. Больных, я убеждён в этом - у меня будет масса, не смотря на то, что мой труд должен ими оплачиваться. Суть только в том, что кроме могущих платить, будет не мало больных как бесплатных, так и таких, с которыми придётся делиться последними крохами. Эта последняя категория больных, хорошо известная земским врачам, немало помогала оскудению их и без того тощего кармана. Во всяком случае я имею основание рассчитывать на годовой чистый заработок до 200 рублей. Этой суммы, при моей невзыскательности достаточно для меня, тем более, что мне не придётся платить за квартиру, так как я имею средства тотчас по приезде построить для себя избу и избу порядочную. Кроме того, ведь я теперь бобыль: детей заразил и схоронил ещё в бытность участковым врачом, а в прошлом году потерял и жену. (Дочь Екатерина умерла в 1874 году, в Великорецком, сыновья - Владимир и Вадим - погибли от скарлатины в 1876 году). Расчёт мой, впрочем, может и не оправдаться, он может убавиться на половину и более от одного недорода хлеба. А мало ли бедным крестьянам приходится считаться с другими невзгодами экономического свойства, наконец, у меня из родных осталась ещё сестра - вдова с семью малолетними детьми, получающая в год пенсии и пособия 34 рубля. Неправда ли, что на 8 душ это чересчур уж мизерный куш. Этой-то сестре я обязан уделить хоть одну четвёртую своего заработка. ... Считаю не лишим добавить, что передавая 1000 рублей в собственность кассы, я вовсе не стремлюсь поскорее стать пенсионером её, могу вас уверить, что только полная неспособность к работе может заставить меня прибегнуть к помощи кассы. Даже если это и случится, то пенсионером придётся мне пробыть, вероятно, не долго, у меня 3 раза была общая водянка в следствие нефрита.»
Савватий Иванович поселился в родных местах - в с. Верховино, в 16 вёрстах от с. Великорецкого - у сестры-вдовы, взяв на себя роль кормильца и воспитателя её семерых детей. В мае 1889 года он купил готовый дом из прекрасного леса, перенёс на новое место и отстроил его, а в сентябре во второй половине дома была уже удобная амбулатория. Она состояла из двух комнат: ожидальной и аптеки, в которой производился и приём больных. Площадь обеих комнат была около 10 кв. сажен. По двум стенам ожидальной стояли скамьи, на которых свободно размещались 16-18 человек. На скамьях больные могли лежать.
Уже в самые первые дни по приезде Сычугова, когда он «не успел ещё разобраться и хоть на скорую руку устроить свою аптеку», к нему стали являться больные. Число их возрастало с каждым днём. За первый же месяц у него перебывало более 600 чел, а за первый год он зарегистрировал 7240 больных; многие посещения ещё не учитывались. Приём больных Савватий Иванович производил ежедневно, зимой и осенью с рассвета, весной с 5-6 часов утра, а в большие приёмные дни и ранее, и продолжал его в течение целого дня. Заработок его за первый год практики составил около 580 руб , в то время как во Владимире он получал до 2000 рублей. На такое жалованье приглашали его и в Вятку, в губернскую больницу, но он твёрдо решил остаться народным врачом. В амбулатории у него не было не только помощника-фельдшера, но даже и служителя, и потому он в своём лице совмещал обязанности врача, аптекаря и прислуги для аптеки, а иногда и для больных. Каждую неделю ему приходилось готовить более тысячи порошков и за этой работой проводить скучнейшие вечера, но потом ему очень помогли деревенские школьники, которых он вознаграждал сладостями. Работа в аптеке была для ребят праздником и радостью, они гордились ею перед родителями и товарищами. В среднем плата за лечение составляла около 7 копеек с человека. Почти треть больных пользовалась помощью Сычугова бесплатно. Это были учителя, вдовы, оставшиеся с малыми детьми, сироты, нищие, пострадавшие от стихийных бедствий и вообще бедные.
Бедность и культурная отсталость населения способствовали высокой заболеваемости и смертности. Почти никто из крестьян не знал, как подать первую помощь в несчастных случаях. Сычугов хотел обучать этому в школе или в своём доме. Но на беседы потребовалось разрешение самого министра просвещения. Тогда Сычугов начал хлопоты об открытии народной библиотеки, на которую он смог бы уделить 30-40 рублей в год. До этого он 1/12 заработка тратил на книги, которые раздавал школьникам. Наконец, в 1894 году библиотека открылась. Савватий Иванович совместил в себе роли не только учредителя и заведующего библиотекой, но и переплётчика и столяра. Много положил он сил и средств на создание библиотеки. Несколько раз приезжал в Москву. Каждый день без устали ходил по книжным магазинам и лавкам, разыскивая намеченные книги, картины, каталоги, закупал пособия для деревенской школы. Он совершенно забыл о сердечных перебоях, одышке, часто забывал перекусить. В конце 1894 года библиотека получила два пудовых тюка книг из Московского комитета грамотности.
Савватий Иванович своему другу врачу Владимиру Филипповичу Томасу сообщал: «Теперь библиотека цветёт, я могу давать по две, а дальним крестьянам и по три книги на дом. Абонентов уже более 150. Книг много выслано прекрасных, мои абоненты не нахвалятся ими. Большинство абонентов читает даже вслух, и на их чтение, не говоря о семейных, собираются и соседи. Если каждого чтеца слушают хотя бы 5 человек только, то ведь, значит, моей библиотекой пользуются 800 лиц». «Ты хотя и подтруниваешь над моим увлечением библиотекою, а я всё-таки поболтаю немного о ней. Она стала для меня настоящей утехою. Утомишься бывало во время приёма больных до изнеможения, но стоит только поболтать с моими подписчиками с полчаса, - и усталость как рукой снимает. Всех подписчиков у меня уже 246. Цифра внушительная, сравнительно с другими деревенскими библиотеками! Но что меня особенно радует, так это то, что на моих, так сказать, глазах просыпается у абонентов мысль, постепенно усиливается стремление к знанию, свету и прочему. В этом году я выписываю 4 периодических издания, конечно, дешёвые, которые читаются охотно. Вечерние беседы (это название придумано крестьянами), на которых происходит чтение, становятся всё многолюднее».
Шесть лет такой напряжённой работы, без отдыха и нормального сна, не прошли даром. В 1895 году Савватий Иванович перенёс тяжёлые приступы грудной жабы. Здоровье стало резко ухудшаться, сдавало сердце. Врач П.М. Дементьев, близко знавший Сычугова, писал: «Недуги и болезни постепенно уносили последние силы и мешали плодотворной работе. Непокорный физической немощи, через силу, он вставал с постели и шёл навстречу больному. Примет 4-5 человек, ноги отекут, неугомонный врач ложился отдохнуть, выждет, пока опухлость ног опадет, и снова на работу...»
В середине 1899 года , после долгих раздумий, Сычугов решил расстаться с дорогим своим детищем - библиотекой - и передать её земству. В ней было около 1600 книг. Он приложил к книгам ещё и 1000 рублей, на проценты от которых должна была пополняться библиотека.
В это время Савватий Иванович уже не мог вести продолжительного разговора, ходил по комнате не иначе, как держась за протянутые вдоль стен верёвки, а писал, надевая на пальцы резиновое кольцо, без помощи которого перо не держалось в руках.
6(19) февраля 1902 года Савватий Иванович Сычугов умер.
После смерти Савватия Ивановича библиотека стала называться «Народной библиотекой имени врача С.И. Сычугова». По свидетельству очевидцев, здесь остался огромный архив Сычугова. Но все эти бумаги, к сожалению, утеряны.
Сначала библиотека была передана Верховинскому народному училищу, а в качестве её заведующего работал преподаватель училища И.Ф. Новосёлов. В 1916 году на базе библиотеки была создана волостная библиотека с единицей библиотекаря. Первым библиотекарем была бывшая учительница Лидия Плетнёва. Она же заведовала библиотекой и в первые послереволюционные годы. И хотя сеть библиотек в 1921 году за неимением материальных средств была резко сокращена, Верховинская библиотека не прекращала свою деятельность, а в 1925 году, она как волостная библиотека согласно последнему постановлению в области народного образования и культуры, стала получать ежегодные ассигнования на пополнения фонда в сумме 200 рублей. В 1932 году библиотека переведена в ставший районным центром посёлок Юрья. С этого года до 1945 года библиотека заведовала Анна Фёдоровна Трухина. В то время, по её утверждению, ещё встречались книги со штампами «Савватий Иванович Сычугов» и «Верховинская народная библиотека имени врача С.И. Сычугова».
Источник:
По материалам статьи "Савватий Иванович Сычугов: врач, книжник, просветитель", публикация на сайте Кировской ордена Почета государственной универсальной областной научной библиотеки им. А.И. Герцена
