Лечение за границей: почему и в какой стране лучше проходить лечение - ведущие клиники и госпитали мира, спа-курорты и санатории.
Atiba двигался барабанщикам. "Но Shango не будет отрицаться. У Вас нет ничего, чтобы бояться. Большая часть его огня сегодня вечером тратится в небесах." Барабаны начались снова, их интонация, тонко измененная до. Молния вспыхнула еще раз, ближе теперь, когда он убеждал ее к танцорам.
"Мы должны знать желание Shango, но мы - все мужчины Ogun. Shango никогда не приезжал бы и устанавливал бы одного из нас. Он только приедет к Вам, его посвященному."
Поскольку линия мужчин окружила ее и подтолкнула ее, в толпу полуголых тел, потеющих в искусственном освещении, лицо Атибы исчезло в шуме поднимающейся груди и рук. Она попыталась вопить назад ему, чтобы сказать ему она никогда не будет подчиняться, но ее голос был сорван в игре на барабанах и реве дождя.
Она двигалась теперь с линией мужчин. Прежде, чем она поняла то, что она делала, она поймала кромку своего колеблющегося белого изменения и начала качать это поперек вовремя с бумом iya ilu барабан. Это было число танца, которое она помнила от некоторого потерянного возраста, радостное время давно. Она танцевала бы для своей любви к Atiba, но не для его богов.
Теперь ритм барабанов выращивал более вызывание головокружение, как если бы натяжение ее передовой. Было все более и более трудно думать; только посредством танца мог она удерживать контроль, оставаться сосредоточенной самостоятельно сам. Только этим образованием дуги ее тела, поскольку движение ее бедер текло в ее туловище колебания, мог она...
Внезапно она видела себя, в Пернамбуку, будучи убежденным мягко вперед ее матерью йоруба как рабы, барабанившие в прохладном вечернем воздухе. Это было воскресенье, и весь preto собрался, чтобы танцевать, темнокожие женщины в декоративных португальских платьях ярких основных цветов и мужчин в обтягивающих брюках. Барабаны звучали, и воздух плантации был ароматизирован брызгами белых расцветов, которые дрейфовали вниз от распространяющегося дерева. Сеньор de engenho был там, белый владелец, хлопая и искоса смотря и называя что-то Даре о новом платье ее mulata дочери. Он наблюдал за нею теперь, ожидая. Скоро, очень скоро, он взял бы ее.
Молния вспыхнула снова, и она чувствовала ее теплоту против ледяной кожи. Она хотела смеяться, кричать, остаться в том мире далеких, теплота которых подозвала. Но теперь она чувствовала, что ее собственное желание начало ослабевать. Что-то происходило....
"Нет! Пожалуйста, нет!" Она вызвала длинные ногти в ладонь, и боль, казалось, восстановила часть понимания, она чувствовала скольжение от нее. Отчаянно она оторвала себя от танца и захватила почту центра завода, хватая воздух и роя ее гвозди в лес, пока она не чувствовала одну хватку. Тогда она разделила африканский платок и отбросила назад ее голову, циркулируя ее волосы о ее лице, пока это не поймало в ее рту. Внезапно она хотела пить, была голодна, тоскуя по темному присутствию, которое нависало над ее телом как любитель.
